Повреждение Русской Церкви

предательством Помазанника

в феврале 1917 г.

«Распни Его, распни!».

Художник Иван Глазунов.

03. 01. 2020, ЛУЧ по материалам из открытых источников. По упразднении Петром I (1701) патриаршего управления Церковью, с 1721 года вплоть до августа 1917-го (номинально до 1 (14) февраля 1918) учреждённый им Святейший Правительствующий Синод был высшим государственным органом церковно-административной власти в Российской Империи. Он заменил собой патриарха в части общецерковных функций и внешних сношений, а также соборы всех епископов поместной церкви, то есть Поместный Собор. Правительствующий Синод действовал от имени Императора, распоряжения которого по делам Церкви были окончательны и обязательны для Синода^.

Значительная часть православного духовенства встретила Февральский переворот/заговор нейтрально, и даже благожелательно. По воспоминаниям князя Николая Жевахова, бывшего тогда товарищем обер-прокурора Святейшего синода Николая Раева, в революционные дни, на «памятном» заседании Святейшего синода (предположительно 26 февраля 1917)., когда Петроград был охвачен забастовками и демонстрациями, первенствующий член Синода, Вл. Владимир, м. Киевский и Галицкий (Богоявленский), во всеуслышание ОТВЕРГ предложение князя обратиться с воззванием к населению.

Видимо позабыв Русскую Историю, Владыка ответил обер-прокурору и членам Синода буквально следующее: «Это всегда так – когда мы (?) не нужны, тогда нас не замечают: а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью. Хватит!» Иными словами: в момент опасности для Царя и Отечества – мы, Церковь, должны уйти в сторонку. Воистину, революционное и сенсационное заявление для Первоиерарха Российской Церкви!

В протоколах заседаний Синода революционные события даже не упоминаются. Жизнь Синода на несколько дней после захвата власти замерла. Первое после переворота заседание состоялось только 4 марта. На этом заседании новый обер-прокурор Владимир Львов заверил Синод, что Церковь «получила свободу». В целом Синод поддержал переворот как свершившийся факт. На местах были выступления отдельных представителей Русского Духовенства в поддержку Монархии. Серафим, еп. Екатеринбургский и Ирбитский, (Голубятников) выразил симпатию и поддержку Царю и Монархии, за что и был немедленно арестован. Его паства негодовала и обращалась к церковному начальству, но Первоиерах не вступился за гонимого служителя.

Днем 2 марта Синод принял решение войти в связь с Исполнительным комитетом Государственной думы. Члены Синода фактически признали новую власть ещё до известия об «отречения Государя». Несмотря на отсутствие юридического отречения от престола Дома Романовых, Синод своими определениями от 6 марта распорядился исправить все Богослужебные чины, в которых поминался «Царствовавший» дом. Вместо молитв о де-юре Царствующем доме, следовало возносить прошения о «Благоверном Временном правительстве»^. 9 марта Синод обратился с посланием «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». Оно начиналось так: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни».

Уже 6 марта 1917 г. Синод изменников ИЗМЕНИЛ тексты ставленнических присяг для священника и дьякона перед рукоположением в сан. Отныне священник клялся «служить Российскому государству до последней капли крови», обязывался «повиноваться Временному правительству», ныне возглавляющему Российское государство, впредь до установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного собрания»^[ 22 марта 1917 года Синод рекомендовал изъять из приходских храмов и монастырей всю монархическую литературу^, царские Указы, постановления Синода до марта 1917 г..

Существует точка зрения, что высшее духовенство Православной Российской Церкви в то время сыграло одну из ведущих и определяющих ролей в свержении Монархии в России. Мотивы действий высшего духовенства объясняются в русле историко-богословской проблемы священсво-царство. Другими словами, надоел богатым попам Помазанник, со всей Его высшей волей и Высшеё ответственностью. Захотели богатые попы свободы и анархии.

2 марта 1917, когда все газеты трубили об «отречении Государя», епископ Серафим Голубятников произнес в Богоявленском кафедральном соборе проповедь, в которой гневно осудил слухи об отречении Императора Николая II и предложил не признавать никакого другого правительства. В речи епископа Серафима, в частности, говорилось: «Кучка бунтарей окаянных обнаглела до того, что осмелилась посягнуть на священные права Помазанника Божьего, нашего Царя-Батюшку. <…> Умрём же за царя!» 10 мая 1917 года за свои монархические убеждения и осуждение февральского переворота епархиальным съездом духовенства был изгнан из епархии и по требованию Временного правительства посажен под домашний арест. Временно управляющим епархией был назначен викарный епископ Серафим (Александров).

В мае 1917 года уволен на покой с назначением местопребывания в Московском Новоспасском монастыре. Новоспасский монастырь был обращён большевиками в застенок в начале января 1918 года, и первым узником его стал настоятель закрывшегося монастыря, епископ Серафим. По всей видимости, он там и погиб в 1921 году. Что касается митрополита-иуды Владимира, то через год после своего заявления в Синоде, в феврале 1918 г. он был убит революционерами в Киеве. Когда его вели через двор Киево-Печерской Лавры, ни один монах, ни один священнослужитель не вступился и не восплакал. Синод изменников причислил иуду к сонму мучеников Церкви. Хотя смотреть на его иконы у православного человека вызывает скорее отвращение, столь ужасно изображение, исполненое сатанинской злобой и гордыней. Поэтому здесь не помещаем фотографию главы вселенского предательства, с которого и началась гибель России.

Царская Голгофа. Александровский дворец. Заточение.

Художник Павел Рыженко. 2004 г.

LUCH 2020