ДЕНЬ АНГЕЛА, ТЕЗОИМЕНИТСТВО И 143-Й ДЕНЬ РОЖЕНИЯ ЦАРЯ МУЧЕНИКА НИКОЛАЯ II

«Через тридцать лет, на Конференции по разоружению, созванной в Женеве Лигой Наций, созданной после Мировой войны, повторялись и обсуждались те же вопросы, о которых говорилось в русских предложениях 1898 – 1899 гг».

Российская делегация на Гаагской конференции.

Сидят: граф Баранцев, Ф. Ф. Мартенс, Е. Е. Стааль (глава делегации), А. К. Базили, А. Г. Рафалович, Я. Г. Жилинский. Стоят: Н. А. Гурко-Ромейко, И. А. Овчинников, В. М. Гессен, С. П. Шеин, М. Ф. Шиллинг, Н. А. Базили, М. Г. Приклонский

 

«С точки зрения гуманности и пользы народов».

Император Николай II – инициатор всеобщего разоружения и мира.

Идея разоружения –  историческая и государственная концепция Романовых.

У Русского Царя отняли не только государство, капиталы, Семью и жизнь, но и все главне идеи.

 

I ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II – ДАЛЬНОВИДНЫЙ МИРОВОЙ ЛИДЕР.

6 мая 1899-го года, в самый День Рождения Императора Всероссийского и по его личной инициативе, в Гааге открылась первая международная Конференция по разоружению и миру. В ней приняли участие 27 государств.

 

Почин русского Царя положил начало целому ряду действующих поныне конвенций: о предотвращении жестоких способов ведения войны, о гуманном обращении с пленными, об этике международного сотрудничества и о решении конфликтов максимально в интересах народов конфликтующих государств.

 

Было принято три конвенции: «О мирном решении международных столкновений»; «О законах и обычаях сухопутной войны»; «О применении к морской войне начал Женевской Конвенции 1864 года о раненых и больных».

 

Великая инициатива не была принята и оценена в конце ХIX века, а в течение всего ХХ века активно замалчивалась. Большевистский режим, присвоивший себе монополию на мирные инициативы, не мог допустить, чтобы в общественном сознании утвердился образ убитого ими Царя, как инициатора всеобщего разоружения.

Мирные инициативы Императора Николая II высмеивались, объяснялись какими-то корыстными интересами, слабостью «царского режима», отсталостью русской экономики, влияниями на Царя различных политических сил. Почин Государя, как и вся его деятельность, подвергались сознательной, самой низкой и остервенелой  клевете.

Идея Императора Николая II о разоружении и международном Арбитражном суде основывалась на глобальном видении современной и грядущей геополитических эпох, когда война становилась не «продолжением политики иными средствами», а величайшим мировым бедствием, сопряжённым с гибелью миллионов людей.

 

В этих важнейших для судеб мира и России начинаниях получило максимальное выражение христианское начало в мировоззрении Государя. Именно оно играло главную роль во всех направлениях его деятельности. Ограничение вооружений безусловно соответствовало политическим и экономическим интересам России, но эти интересы прочно увязывались в сознании Николая II с его долгом христианского Лидера.

 

II «СВЯЩЕННЫЙ СОЮЗ»: НА СТРАЖЕ ХРИСТИАНСКОГО МИРА.
Это осознание себя христианским государем и лишь затем – русским, было присуще большинству императоров Дома Романовых. Мирная инициатива Императора Николая
II стала не каким-то необычным шагом со стороны России, а продолжением вековой политики: политики христианских монархов.

Ещё Император Александр I Благословенный писал в письме княгине Мещерской:

 

«Мы заняты здесь важнейшей заботой, но и труднейшей также. Дело идёт об изыскании средств против владычества зла, распространяющегося с быстротою при помощи всех тайных сил, которыми владеет сатанинский дух, управляющий ими. Это средство, которое мы ищем, находится, увы, вне наших слабых человеческих сил. Один только Спаситель может доставить это средство Своим Божественным словом. Воззовем же к Нему от всей полноты, от всей глубины наших сердец, да сподобит Он послать Духа Своего Святого на нас и направит нас по угодному Ему пути, который один только может привести нас к спасению».

Именно идеей Христианского Служения была проникнута вся деятельность Императора Александра I. В 1814 году, сокрушив Наполеона, Россия была первой державой мира. Ни одно государство не могло ей противостоять ни в смысле военном, ни в смысле международного авторитета.

 

Тогда было достаточно одного слова Русского Царя, и Запад тотчас отдал бы ему любые территории, какие бы он захотел. Но мы видим, что Император Александр Павлович не потребовал для России НИЧЕГО, за исключением исторически зависимого от России и на тот момент политически нестабильного Царства Польского. Приобретение, к слову сказать, весьма сомнительное, доставившее России впоследствии много забот.

 

Александр I не потребовал от Европы даже Константинополя и проливов. Хотя отчетливо понимал все их значение для России (именно Константинополь стал камнем преткновения между Царём и Наполеоном накануне войны 1812 года).

 

Но не потребовав ничего для себя, как Императора Всероссийского, Александр I создал Священный Союз. По мнению государя, этот Союз был призван объединить монархическую Европу против масонской и богоборческой опасности.

 

Александр I стремился не допустить нового Наполеона и новой глобальной войны. Большие территориальные приобретения России, могли вызвать, по мнению Императора Александра, повод к новому противостоянию, к новой войне. Поэтому Александр I поставил интересы интернационального Христианского Долга, выше национальных интересов России.

 

Прагматичный материалистический ум назовёт это «вредной иллюзией», но христианин не сможет не склонить голову перед умом и величием Александра Благословенного. Он точно следовал словам Спасителя: «Какая польза человеку, если мир весь приобретет, а душу свою потеряет»? (Мф. 16, 26).

Политика Священного Союза позволила сохранить Европу от большой войны почти на 50 лет.

 

Все эти годы и Александр I, и его преемник Николай I твердо следовали взятым на себя обязательствам. Николай I, победитель Персии и Турции, не воспользовался своим правом победителя и не стал захватывать Константинополя. Это означало бы развал Османской империи, на смену которой могли придти масонские и республиканские режимы.

 

По этой же причине Император Николай Павлович поддержал турецкого султана, законного государя, против мятежного Мухаммеда-паши.

 

В 1848-м году Николай I подавляет венгерское восстание в Австро-Венгрии и спасает австрийского императора от неминуемой катастрофы. При этом, русский Царь СНОВА ЕК ТРЕБУЕТ для себя НИЧЕГО: в его сознании он выполняет свой Долг, как участник Священного Союза, подавляет антихристианскую революцию венгерских масонов.

 

Через пять лет Австрия «отблагодарит» Россию: поддержав против неё мусульманскую Турцию и европейскую коалицию. Священный Союз был уничтожен не по вине России, а по вине безусловно Запада. Это Запад предал идеалы Христианских Монархий, те принципы, которые были заложены в мироустройство Европы после крушения Наполеона.

 

III ЕВРОПА И МИР ПОСЛЕ «СВЯЩЕННОГО СОЮЗА».
Это предательство превратило Европу в большой котёл, в котором температура постоянно накалялась. В новых условиях Россия вновь делала всё, чтобы не допустить большой войны, или гегемонии одной европейской державы над другой.

В 1871 году Франция, которая в 1853 году вместе с Англией участвовала в агрессии против России, потерпела сокрушительное поражение от прусской армии. Опьянённое быстрой победой, прусское руководство стремилось уничтожить Францию как великую державу. Бисмарк планировал расчленение французского государства, включение многих его территорий в состав Второго рейха.

 

«Правительство национальной обороны» Франции направило в Петербург Тьера с призывом к России о военной помощи. Император Александр II сказал, что готов оказать Франции только дипломатическую помощь.

 

Царь написал письмо германскому императору Вильгельму I, в котором настойчиво убеждал его заключить мир с Францией «на началах умеренности». Кайзер ответил согласием, мир был заключён, и Франция как государство сохранилась, хотя и была вынуждена отдать две свои провинции и заплатить большую контрибуцию.

 

Главная заслуга того, что Франция не была уничтожена, принадлежит России. При этом Александр II действовал в первую очередь, как христианский государь, для которого мир являлся общечеловеческой ценностью.

 

В действиях Царя-Освободителя, как и в действиях его предшественников, не было никакой задней мысли, ни какого корыстного устремления. В нём главенствовало желание сохранить мир для будущих поколений. А этот мир во многом зависел в конце XIX столетия от нового франко-германского конфликта.

Франко-германские противоречия ещё больше усугубились в 80-х годах того же столетия.

 

Бисмарк не оставлял надежду на новую войну с Францией, но каждый раз наталкивался на твёрдое противодействие со стороны России. Император Александр III не желал доминирования Германии в Европе. Тем боле, что это было опасно для России, так как с вступлением на престол императора Вильгельма II, курс Германии становился все более анти-русским.

 

4 июня 1890 года Вильгельм II отправил в отставку князя Бисмарка, главного противника войны с Россией, и прервал переговоры с Россией о возобновлении тайного союзного договора. В свою очередь Россия начинает искать противовес Германии и находит его во Франции, с которой в 1892 году заключается военная оборонительная Конвенция.

Кайзер Вильгельм осознавал эту опасность. Он решил воспользоваться вступлением на престол нового Императора Николая II, с тем, чтобы попытаться вернуть Россию обратно в русло германской политики.

 

Он пытается заполучить симпатии Государя и Императрицы Александры Федоровны, заискивает перед ними, ведёт с Царем обширную переписку, в которой пытается убедить его в невозможности союза России «с безбожной Францией».

 

Однако прекрасно разбирающийся в людях Николай II быстро понял неискреннюю и двуличную натуру германского императора. Оставаясь убеждённым сторонником сохранения добрых отношений с Германией, Император Николай II был низменно верен союзу с Францией, отлично понимая, что этот противовес является лучшим гарантом сохранения мира.

 

IV КСЕНОФОБИЯ И АНТИ-РУССКИЕ АМБИЦИИ ГЕРМАНИИ,
Император Николай II вскоре стал рассматривать соглашение между Россией и Францией гораздо шире, чем его отец.

Не надо забывать, что Александр
III, заключая конвенцию с французами, относился к ней как определённому временному политическому ходу, призванному оказывать воздействие на Германию, для пресечения её агрессивных намерений. До самого последнего момента покойный царь предпочитал устное соглашение подписанию Конвенции. Как верно пишет французская исследовательница Анна Селиверстров: «Александр III стремился освободить Россию от германского влияния и сблизиться с Францией. Формальное письменное соглашение поначалу не представлялось ему предпочтительным, но необходимость прочных гарантий от любых неожиданностей со стороны Германии вполне им сознавалось».[1]

Именно стремлением оградить Россию от «неожиданностей» со стороны Германии и объяснялось стремление Александра III к заключению конвенции. Николай II смотрел на эту конвенцию по-другому. Он воспринимал военную конвенцию не просто как военное соглашение, вызванное сиюминутными реалиями, но как начало большого долговременного геополитического союза между двумя государствами. Однако при этом Николай II видел главную задачу этого союза не в его антигерманской направленности, а в закладке краеугольного камня прочного европейского мира. Как писал русский историк С. С. Ольденбург: «Государь, с первых дней своего царствования стремился превратить франко-русский союз из орудий «реванша» в орудие европейского замирения».[2]

При этом, по мнению царя, союз между Францией и Россией должен был стать главной гарантией этого будущего прочного мира. Поэтому Николай
II уделял отношениям с Францией особое внимание и не собирался более скрывать наличие союзных с ней отношений.

Конец
XIX столетия был отмечен нарастающими англо-французскими противоречиями. Об этом мало говорят, но война Франции с Англией, была тогда не менее, а может быть и более вероятна, чем война Франции с Германией. Главным яблоком раздора между англичанами и французами было влияние на Ближнем Востоке. Для Франции Ближний Восток являлся одной из главных зон экспорта. В одной только Турции было вложено около 3 млрд. французских франков.[3]

В 1898 году между Францией и Англией едва не вспыхнула война из-за присоединения французами небольшой области Фашода в английском Судане. В этом конфликте Россия была на стороне Франции. В ходе итало-эфиопской войны (1895 – 1896) Россия и Франция оказывают действенную помощь эфиопскому негусу Менелику II, против которого вела захватническую войну Италия, поддерживаемая Англией. Всего Францией и Россией в Эфиопию через Джибути было доставлено 130 тысяч ружей.[4]

В конце XIX века у России с Францией было больше точек соприкосновения на Ближнем Востоке, чем противоречий. И прежде всего обе державы объединяла обеспокоенность «тихой экспансией» на Ближнем Востоке Англии.

Такой запутанной и противоречивой была международная обстановка накануне ХХ века. Эта обстановка напоминала скапливание грозовых туч, мир неудержимо шёл к большой войне.

V ПОПЫТКА НИКОЛАЯ II ПРЕДОТВРАТИТЬ СТРАШНУЮ ГРОЗУ XX-ГО ВЕКА
В этих условиях мы видим, что русские цари противопоставляли себя не какой-либо отдельной стране или политическому деятелю, а общей военной угрозе.
Именно это стремление и превалировало в стремлении Императора Николая II созвать мирную Конференцию по разоружению.

Несмотря на неблагоприятную обстановку, Государь настойчиво продолжал предпринимать дальнейшие дипломатические шаги для достижения поставленной цели.

Известный специалист по международному праву Ф. Ф. Мартенс считал, что мирная инициатива России преследовала две цели. Первая предполагала: путём миролюбивого обсуждения международных споров и условий ограничения вооружений предупредить войну. Другой целью было: выяснение тех условий, при которых возникшая война могла бы быть поставлена в самые узкие рамки с точки зрения гуманности и общей пользы народов.[5]

12 августа 1898 г. министр иностранных дел граф М. Н. Муравьёв обратился к представителям России за границей с циркулярной нотой, в которой говорилось:

 

«Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются, при настоящем положении вещей, целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств.

 

Всё возрастающее бремя финансовых тягостей в корне расшатывает общественное благосостояние. Духовные и физические силы народов, труд и капитал отвлечены в большей своей части от естественного назначения и расточаются непроизводительно.

 

Сотни миллионов расходуются на приобретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений.

 

Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или направляются на ложные пути...

 

Если бы такое положение продолжалось, оно роковым образом привело бы к тому именно бедствию, которого стремятся избегнуть и перед ужасами которого заранее содрогается мысль человека.

 

Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья – таков ныне высший долг для всех государств.

 

Преисполненный этим чувством, Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем Дворе, с предложением о созыве Конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью, конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века».

Циркуляр графа Муравьева произвёл сильное впечатление, но далеко не однородное. Лишь весьма немногие встретили его безусловным сочувствием; большинство европейских газет консервативного и либерального направления восхваляли заключающийся в нём «великодушный почин миролюбивого Государя», но считали его непрактичным и неосуществимым.

В 1898 году по инициативе Николая II в Гааге собралась первая Конференция по ограничению вооружений, что вызвала во Франции обеспокоенность в прочности конвенции. Во Франции, особенно среди военных было сильно недовольство мирной инициативой своей союзницы.

 

Это известие, по словам крупного чиновника русского МИДа Ф. Ф. Мартенс, стало для «французов ушатом холодной воды на них вылитым милым союзником. Они рвут и мечут и не могут успокоиться, считая что Конференция направлена против них».[6]

Военные круги Франции восприняли возможный успех конференции, как отказ от возвращения Эльзас-Лотарингии. Так же французские военные были обеспокоены: не приведёт ли запрет на перевооружение армий новым оружием к запрету на скорострельную 75-мм пушку, перевооружение которой с успехом шло во французской армии.

 

Разъяснять позицию России в Париж отправились министры иностранных дел Муравьёв и военный Куропаткин. Несмотря на то, что последним удалось успокоить союзников по поводу Эльзас-Лотарингии и 75-мм пушки, французской поддержки русская идея о прекращении новых вооружений не получила.[7]

Французская пресса («Temps», «Figaro», «Gaulois») не без раздражения указывала, что границы Франции обеспечены хуже, чем границы России, и потому частичное и пропорциональное для всех государств разоружение может оказаться для Франции особенно невыгодным.

Однако, благодаря настойчивости Императора Николая II, Конференция всё же состоялась. «Мир был уже поражён, – писал в своей книге о конференции Ж. де Лапрадель, – когда могущественный монарх, глава великой военной державы, объявил себя поборником разоружения и мира в своих посланиях от 12/24 августа и 30 декабря. Удивление ещё более возросло, когда, благодаря русской настойчивости, Конференция – была подготовлена, возникла, открылась!»

В конце 1898 г. происходила дипломатическая переписка между державами по вопросу о Конференции. В результате её Россия несколько изменила свой взгляд на задачи конференции. В ноте графа Муравьева от 30 декабря 1898 г. (по Юлианскому календарю), обращённой к иностранным дипломатическим представителям в Петербурге, было отмечено, что:

 

правительства и общественное мнение встретили сочувственно проект, долженствовавший «обеспечить всем народам благо действительного и прочного мира и прежде всего положить предел все увеличивающемуся развитию современных вооружений; в то же время, обстоятельства, казалось, вполне благоприятствовали осуществлению в более или менее близком будущем означенной человеколюбивой задачи...

 

Однако, политическое положение значительно изменилось в последнее время. Многие государства приступили к новым вооружениям, стараясь в ещё большей мере развить свои военные силы».

 

http://www.luchmir.com/Politika2011/WorldKRisis11_files/image009.jpg

 

LUCH ПАСХА 2011

 

 

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.