МОЯ
ВСТРЕЧА С
СЕРЕБРЯНЫМ
ВЕКОМ
«Мой
Серебряный
век».
Художница
Августа
Оранская. 2004 г.
Москва.
Урок
С головой
погружены мы
в поток
волшебства, радости,
удивления – в
то наверное
самое, из чего
и возникает
желание
творить,
писать, сочинять.
Можно ли было
мечтать о
таком? Здесь
царит особая
атмосфера
для души и
совершенно
особенный
взгляд на
мир, которым
Анастасия Ивановна
не просто
обладает, но умеет
сообщить
другим.
Взгляд –
Художника. Взгляд
– Творца:
трепетно-сосредоточенное
любование
всем, что
тебя
окружает.
Позже
назовём это эффектом
стакана
киселя,
помнишь? В
«Моей Сибири»
есть эпизод,
когда в маленьком
деревянном
домике,
где-то на окраине
Кокчетава,
автор видит
чудо: луч
солнца
проходит
через стакан
киселя,
завораживая
игрой,
переливами
лучей и красок...
Бездна
чувств и их
оттенков,
переживаний,
откровений –
в ответ
закатному
отблеску.
Мир –
переполнен
красотой!
Если,
конечно, смотреть
на него с
любовью, с
любованием.
Вот и весь
секрет
Асиного
особого его
видения. И
вот источник
этих
неиссякаемых
сил и всех её
завоеваний:
любовь. «Любовь
никогда не
перестаёт,
хотя и пророчества
прекратятся,
и языки
умолкнут, и
знание
упразднится.»
–
Всё, что Вы
просили,
Анастасия
Ивановна, я принесла, –
Надежда
Ивановна
вдруг
ласково
наклоняется
к самому уху
Хозяйки. Она
с большой
осторожностью
решается отвлечь
её от беседы
с нами и
Лилит
Николаевной,
откровенно
тревожась за
её силы. Наверное,
титану Духа
пришла пора
подкрепиться.
Анастасия
Ивановна
кивает и
тихонько шепчет
в ответ: «И
апельсины
тоже?» Она
легко вспархивает
от стола и
летит на
кухню.
– Да,
только вот с
апельсинами
не
получилось.
Заходила в
несколько
магазинов...
Сама не пойму,
куда они
подевались..
Десять с
лишним лет
прошло после
того дня, переполненного
светом и
радостью, но
этот единственный
момент
Асиного
огорчения
вспоминать
до сих пор
невыносимо.
Как стояла
она на своей
кухонке,
почти
полностью
погрузив
серебряную
голову в
хозяйственную
кошёлку,
никак не веря
в то, что
апельсинов,
действительно,
там нет?
Смотрела на
Надежду
Ивановну
удивлённо, и
потом
грустно
опять
заглядывала
внутрь –
никак не
получалось у
Аси
выпустить
эту
убийствено
пустую
кошёлку из
рук. Весь вид её
говорил
только об
одном: «Ну
вот, я летала,
летала –
прилетела к
вам, а здесь
даже и
апельсинов
сегодня нет.
Как же это
понимать?»
Вполне
вероятно, что
сама
Анастасия
Ивановна
особенно и не
огорчилась и,
может быть, подкрепилась
чем-то
другим, не
менее вкусным,
после нашего
ухода. Но
дело в том,
что сценка
эта, на кухне,
по-видимому,
была предназначена
именно для моей
совести.
Перед самым
приходом к
Анастасии
Ивановне, я
как раз и
собиралась
купить
апельсинов!
Видела их
повсюду –
нарядных,
огненно-алых,
великое
множество,
как всегда
водится в Москве.
Пожилой
человек,
слабое
здоровье – ну как
идти без
фруктов? Но
ты
недоумённо мне
возразил: «идём в
гости, а не в
больницу...
это просто
даже
неприлично.»
И
стушевавшись
от железной
мужской
логики, я не
сделала того,
что было в
той ситуации абсолютно
необходимо.
Ведь кроме
«железной», в
жизни
существует и
совершенно
иная логика.
Что прилично,
а что нет –
человеческая
природа
часто
совершенно
путает. Этой
уже ничем и никогда
неисправимой
ошибки, до
конца своих
дней не
забуду. Так и
стоит у меня
перед глазами
эта картинка:
отнюдь не
«титан Духа», не
славная
героиня
Серебряного
века и даже
не чудная
Небесная
Ласточка.
Худенькая,
хрупкая,
потерянная
Асенька, в
домашнем фланелевом
халатике,
склонившись
над пустой
сумкой. Она
перестрадала
в жизни столько,
что
маленькое
разочарование
кажется уже
непосильным.
Как мечтала
я в тот
момент протянуть
ей душистый,
алый
апельсин!
Чтобы опять
впыхнула в
этих глазах
детская
радость и то
особенное
умиление,
которое я
видела в моей
жизни только
однажды. Как
важно понять,
что каждое
мгновение, в
которое мы
имеем
возможность
сделать
добро, и есть
главное
приличие, и
что гораздо
важнее –
главное достояние
человека на
Земле. И не
просто понять:
важно
отстоять это
своё
достояние. Любыми
силами. В
любых
условиях.
Вопреки всем логикам,
доводам и
обстоятельствам
мира сего.
«Любите
друг друга!»
Асенька
подходит к
огромному, от
стены до
стены, окну и
молча
смотрит в
небо.
Весенний
день уходит,
воздух
синеет, и в
комнате
становится
темнее. Не
помню, чтобы
мы зажигали
свет, значит
простились с
Хозяйкой до
сумерек. Но
до этого,
вдруг!..
Ласточку –
узрели в окне
голуби – и
облаком
накрывают,
опускаются на
карниз.
Анастасия
Ивановна
приветствует
птиц весёлым
аккордом по
стеклу. И как же
радостно
смеётся.
Волшебница! У
них тут явно
какой-то свой
птичий
ритуал. Ася
обожает, всегда
кормит
голубей и
называет их «моими небесными
собаками». Но
столько!
Облака из
голубей! Такое бывает
только около
намоленных
храмов.
Всё
когда-нибудь
кончается?
Как трудно
уходить из
этого дома,
из такого
высокого и
уютного, уже
ставшего
родным
Ласточкиного
гнезда. Вот
куда занесла
нас с тобой
милостивая
Судьба. Как
же много
довелось
здесь нам
узнать и
понять. Мы
пришли сюда
одними
людьми, а
уходим – другими.
Анастасия
Ивановна
провожает до самой
двери, на её
лице милая
полу-улыбка.
Она вручает
нам
подписанную
ею Библию,
благословляет
и даёт
последние
напутствия.
По-прежнему
спокойная и
тихая, в этот
момент она
кажется нам
величественной.
–
Любите друг
друга и
берегите
детей. Каждый
ребёнок –
главная ваша
поэма. Я не
могла простить
советской
власти
только двух
вещей: изгонять
Бога из души
человеческой
абсолютно
бессмысленно.
Воспевать
этот абсурд –
преступно.
Слово не может
восставать
на Себя. Это
первое. А
второе –
отношение к
детям. Такого
количества
беспризорных
и голодных
детей, как
при советской
власти, я
никогда в
России не
видела. Под
лозунгами о
счастливой
жизни –
всегда сидели
грязные и
продрогшие
дети. И эта
ложь благополучно
продолжается
до сего дня.
Тайком
от Хозяйки,
Надежда
Ивановна
предлагает
на прощанье
посидеть на
стуле
Анастасии
Ивановны. По её
округлившимся
глазам и лихорадочному
румянцу
понимаю,
какая оказана
честь. С
великим
трепетом
усаживаюсь...
Как описать
свои
ощущения?
Наверное, на
фоне всех
событий
этого
фантастического
дня, испытание
проходит
скорее
вполне
спокойно. Но
около
Анастасии
Ивановны
абсолютно всё
кажется
особенным,
неповторимым.
Вот и обыкновенный
старенький
деревянный
стул – вдруг, на
твоих глазах,
превращается
в царственный
трон. Или – в
капитанский
мостик. Или...
Да
это же
совершенно
очевидно!
Здесь, в небольшой,
затерянной в
облаках
московской квартирке,
в укромном
Ласточкином
гнёздышке,
покоится – в
любви и
любовании
сердоликового
взгляда, весь
мир Марины.
Её душа, её
живое тепло,
её наконец-то
писательский
уют. Чудо и
Тайна всей её
жизни,
неугасимого
творчества,
Вечной Любви
и живого,
зовущего
вдаль голоса.
И Марина
сейчас тоже благословляет
тебя и меня – рукой
своей великой
сестры.
Всё
когда-нибудь
кончается? Для
нас, уходящих
всё дальше и
дальше от этого
дома, от этой
двери, с
приколотой
на ней белой
крылатой
лошадкой,
сейчас всё
только начинается.
Мы уносим с
собой
бесценный
дар:
благословение
руки
Анастасии
Цветаевой.
Обжигающее,
невесомое
прикосновение
ласточкина
крыла. Весь небесный
масштаб
ответственности
за это, всю
его неземную
тяжесть. Этим
огненным прикосновением
Сёстры
Цветаевы
благословили-приговорили
нас с тобой –
на жизнь, на творчество,
на бой за
Россию. На
смерть за
неё.
Москва!
Улицы и дома
притихли,
потрясённо смотрят
нам вслед. Мы
бредём
наугад, и
разве имеют
сейчас
какое-то
значение
любые земные
ориентиры? Спасибо
тебе, Святой
Город. Храни
свой клад и
будь
достойной
его преемницей!
Как ты
прекрасна,
Москва –
вечная, Златоглавая,
распахнутая
навстречу
новому Дню. Белокрылая
Лебедь,
заглядевшаяся
в тихое отражение
в
Москва-реке,
ты вечно
прекрасна и
вечно жива –
чудом
Русской
Сказки, Русского
Духа, так
ярко
запечатленного
и переданного
нам сёстрами
– Мариной и
Асей. Каждой из
них –
по-своему, но
одинаково
ярко, горячо, неповторимо,
огненно.
Стихи в
унисон, душа
в унисон –
жизнь в
унисон.
Всё
–
продолжается!
Да, мы
уезжаем. Но
вместо
обновок,
апельсинов,
птичьего
молока, – с
нами навек:
надпись на
Библии. Живой
Голос. Вера в
чудо.
Выполняя
Асин наказ.
С моими
детьми около
храма
Святителя
Николая.
Вашингтон, DC.
Пасха 2002 г.
Милой
Ларисе
Гумеровой
эту Вечную
Книгу,
трудную без
комментариев,
но Книгу – на
всю жизнь,
с
пожеланием
терпения для
жизни, полной
тревог, и
твёрдой веры
в Бога –
в свете
назначения
верно
служить Ему и
бороться со
злом,
искушающим
нас
от рождения
и до гробовой
доски. И
воспитывать
детей в духе
Нового
Завета,
чтобы они с
детства
знали всё об
Иисусе
Христе.
29. 03. 1990 г.
А.
Цветаева.
На 96-м
году жизни.
Феномен
Семьи
Цветаевых 2.
1990-й
год. Совсем
скоро
начнётся
наша недолгая,
но
незабываемая
дружба –
переписка,
звонки,
отзывы на
книги,
подарки,
посылочки,
поздравления
с
праздниками,
планы и
мечты. Анастасия
Ивановна и
Надежда
Николаевна
не только
благословили
наш семейный
союз, но и поздравили
с рождением
дочки. Они
были рядом,
когда
начались
беды и
испытания. За
3 с половиной
года нашей
дружбы мы ещё
несколько
раз, бывая в
Москве,
встечались с
Асенькой, Андреем
Борисовичем,
Надеждой
Ивановной, Лилит
и другими,
кто любил и
навещал Дом
Двух Сестёр,
на Большой
Спасской.
Позже
довелось
побывать во
многих Домах,
местах
Памяти
поэтов, но
этот стал и нашим
домом, по-настоящему
родным. К
великому
сожалению мы
не сумели
приехать и
попрощаться
с Асенькой
5-го сентября 1993
г., когда она
ушла от нас в
лучший мир. В
это время я
находилась в
больнице, а
5-го октября
этого года
всей семьёй
пришлось
срочно
выехать в
США. Конечно
скорбь и
грусть были
безмерны.
Ласточка
навсегда
оставила
своё Земное
гнездо и поднялась
в синее
Поднебесье
навсегда. Несмотря
на эту боль, в
глубине
сердца,
где-то в уголках
сознания,
светила и
тихая
радость: «наконец-то
они снова
вместе!
Высоких вам полётов
и
счастливейших
встреч в
золотом просторе!»
Я
написала
стихи, сумела
их передать,
и Лилит
Николаевна
читала их при
Прощании на
Ваганьковском.
Воистину поразительны
факты жизни
Анастасии
Ивановны –
именно в
последние
годы – эта её
необыкновенная
творческая
активность,
насыщенность
жизни, дружба
с Академиком
Д. С.
Лихачёвым,
общение с
самыми
различными
людьми и
даже... воздушные
путешествия!
Всему этому
мы оказались
живые
свидетели,
можно
сказать, воочию
зрели и
наблюдали
Феномен
духовного
величия и
творческого
горения
Неувядаемых
Цветаевых.
12
сентября 1992 г.
открылся
Культурный
центр «Дом-музей
Марины
Цветаевой» в
Борисоглебском
– какое
счастье, что
Асенька
увидела и благоловила!
Сколько ею
было
положено сил
и здоровья,
чтобы это
случилось и
произошло,
это её
личная, и
конечно Н.И.
Катаевой-Лыткиной,
огромная
победа. А за
год до своего
ухода, в 98 лет,
Анастасия
Ивановна
летала в
Голландию,
выступала с
чтением
стихов перед
огромными
аудиториями,
которые приветствовали
её СТОЯ!. Она
успела
написать
небольшую
повесть «Моя
Голландия» (1992). Как точно
строки
Бориса
Пастернака
выражают
этот Феномен:
«и быть
живым, живым
и только,
живым и
только, до
конца!»
Не
устаём
благодарить
Бога за эту
Встречу, в
неприветливой
и холодной
перестроечной
Москве 1990-го
года. Она
перестроила
и направила
нашу жизнь,
воцерковила
всю семью в
Русской Зарубежной
Церкви,
сотворила
меня
писателем, поэтом
Царской
Семьи. Именно
эта Встреча стала
началом
светлой
череды
других замечательных
встреч в
Русском
Зарубежье.
Как много
идей и стихов
родились, во
многм
благодаря пониманию
и поддержке
Анастасии
ивановны.
Много раз
именно
близость
Асеньки,
моего Ангела
Хранителя,
буквально
спасала мне
жизнь. Но об
этом
наверное
будет
отдельный рассказ.
В
январе 2013 года в г.
Павлодаре
открылся
первый в мире
музей
Анастасии
Цветаевой.
Его адрес: ул. 1
Мая, дом 35/1. Дом
Дружбы,
Славянский
центр. 24 июня 2017
года в г.
Александрове
на здании
администрации
Александровского
района открыта
Памятная
доска с
текстом «В этом доме
в 1915 году
Анастасия
Цветаева написала
книгу «Дым,
дым и дым»». От
души надеюсь
и свято верю,
что это –
только самое
начало
узнавания
Анастасии
Цветаевой
современным
миром. Низкий
ей земной поклон!
Вечная
любовь
сердца,
Светлая
Память!
ВЕЧНО
ЖИВЫЕ
LUCH 2019