Владислав Листьев мог стать первым честным президентом России.

Именно поэтому был убит оккупантами-иноверцами.

НЕОСТАНОВИМОСТЬ МУЖЕСТВА

Парк Свободы. Мемориал Погибшим Журналистам.

Арлингтон. Вашингтон D.C.

Фото Апрель 2001 г.

Форум Мемориал – всемирная правозащитная организация, со штаб-квартирой в Вашингтоне, D.C.

История невстреч.

Никогда бы не подумала, что встречусь с Владиком в Америке, во взорванном вишнями и сакурами Вашингтоне, да так, словно давным-давно знали, мечтали о встрече, верили, что эта встреча обязательно состоится. Моё отношение к Владу имеет предысторию, оно не было однозначным. В конце 80-х, когда только появился перестроечный «Взгляд», смотрела на четверых, не в меру болтливых, – с осторожностью, скорее неприязненно. Слишком уж напоминали ретивых комсомольских активистов-карьеристов, времён моей учёбы в институте.

Жила и работала я тогда в Сибири, и каждое утро, пробираясь с дочкой через окраины, отнюдь не с экрана телевизора наблюдала подробности «застойного времени». На фоне запустения, серости, нелепости нашей жизни – и по этому поводу всегда в душе негодования, смешливая Четвёрка, с вычурными темами, с надуманными казалось сюжетами, выглядела неискренне. Далеко не всё нравилось, что ребята во «Взгляде» делали, и как. А вот теперь думаю, как интересно было бы снова увидеть все их приколы, услышать голоса... Но поезд ушёл, и увы, ты на него опоздал.

В лихие 90-е мы все, перелетающие над пропастью, уже с надеждой и жадно следили за всем, что говорит и что делает Влад. Что-то нравилось больше, что-то меньше. Совершенно не нравилось «Поле чудес», программа казалась для русских неприемлемой. Не можем и не умеем мы ликовать, как американцы, по поводу денег и подарков. Если чуток везёт, скорее нам грустно. Всегда испытывала стыд и мучение, глядя как принарядившийся очередной дяденька из глубинки, прижимая к груди миксер, или мясорубку, шмыгает носом и отводит от камеры глаза. Не получается у русских в счастье – играть. Слишком много страданий, слишком много горя, боли, рухнувших надежд.

Честно говоря, и сам Влад, на фоне торжествующего материализма, смотрелся сначала потерянно. Не мог блеснуть своим интеллектом – повода явно не находилось. Зато сейчас, на мой взгляд, программа обрела своего истинного ведущего. Несмотря на нарочитую подражательность Кингу, и весь этот пижонский имидж, Листьев умел нравиться всем. Он отличался, выделялся из шеренги ТВ-журналистов – умением красиво говорить, искренней доброжелательностью, какой-то органичностью в кадре, спокойствием.

Свои программы «Час пик» и «Тема», видеосюжеты во «Взгляде», многочисленные интервью с политиками Влад вёл уверенно и победно. Никуда не спешил, вообще существовал в этом мире, в своей новой России, вальяжно, как хозяин. А мы-то все метались тогда, не зная порой как жить и что нас ждёт завтра, и после каждой встречи с ним на душе становилось светлее. Этот человек был способен передавать импульс оптимизма. Сейчас, после стольких лет без него, пробую более определённо выразить, что именно отличало Листьева, как человека, как личность, и почему так много он для всех нас значил.

Если ты Русский лидер,

кому доверяет Народ.

Да, высокий профессионализм, журналистский азарт, одарённость. Безусловно, подкупающее искреннее внимание к людям, обаяние. Но главным было даже не это. Главное было в том, что Влад олицетворял собой, да и по сути конечно и был, настоящим Русским интеллигентом. Причём, ителлигентом новой волны, западного образца, органично сочетающим в себе и деловые качества, и широту Русской души. Бердяев в начале века писал, что России «не хватает твёрдого мужественного сознания», чтобы просветить свою собствнную стихию. Иными словами, в вечно сумбурной Русской жизни не хватает «царя»: чёткой гражданской позиции и мужества её отстаивать.

Именно это получали мы от каждой встречи с Владом. В нём явственно ощущался этот «царь»: сильное плечо, поток доброй энергии, живое, от сердца слово. Он всегда знал, чего хотел, и как свои идеи доводить до победы. У Листьева был настоящий мужской характер – сила воли, упорство в достижении цели, великодушие. Врождёное благородство органически сочеталось в нём с мальчишеской неуспокоеностью, любопытством, жаждой всего нового. Он был не просто профи, но реально – лидер, властелин дум, образец для подражания миллионов.

Политический рейтинг Листьева в 1994-м г. был выше, чем у Лебедя и Ельцина. Абсолютно уверена, что его убийство – превентивная операция оккупантов, захвативших страну и Кремль. Они выслеживают и отстреливают всех Русских лидеров, потенциальных претендентов на пост первого лица страны. Почему не говорят о том, что практически в то же время были убиты журналист Артём Боровик, работавший во «Вгляде» с Листьевым (†2000), который так же стяжал всенародное доверие, генерал-лейтенант Александр Лебедь (†2002), академик Святослав Фёдоров (†2000) – кандидаты на пост президента в выборах-2004?? Почему не говорят о том, что во время правления Ельцина, страной фактически управляла «семья», во главе с иудеем-аферистом Борисом Березовским? Почему дружно умалчивают и то, что убийство Павла Хлебникова (†2004) связано с изданием его книги-расследования «Крёстный отец Кремля», где он так же подтверждает факт руководства, точнее разворовывания России, Борисом Березовским?

И Влад Листьев был убит за всенароднjое доверие – не из-за денег, или желания запретить рекламу. Этой ситуацией просто воспользовались – для политических дивидентов. Он был убит, чтобы не участвовать в выборах в Думу, или президента РФ, где бы безусловно победил. Точно так же были убиты Михаил Круг, Михаил Евдокимов, многие честные губернаторы и мэры городов. Всех их погубило одно: преданность России. Подобное творят иноверцы, грабители-оккупанты, ненавидящие Россию, ЧТОБЫ У НАС НЕ ЗАВЕЛСЯ ЧЕСТНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ, правитель, кто ЗАПРЕТИТ оккупантам грабить и уничтожать свою страну и Народ.

Давайте сегодня все это осознаем, потому что истинно русский президент и Национальное правительство – необходимы России, её Народу, необходимы её детям. А вот иноверцы в политверхах совершенно не нужны. Чтобы бороться с врагом, необходимо знать его, видеть его лицо. Поэтому со всей ответственностью заявляю: сегодня в России идёт физическое устранение всех потенциальных лидеров от Народа. Если молодой человек успешен, отлично учится, владеет английским, обладает амбициями, интегрирован в мировую информационную систему – при этом честен, ему буквально: грозит смерть. Обращаюсь ко всем вам, россияне: КРЕСТИТЕ ДЕТЕЙ! БЕРЕГИТЕ МОЛОДЕЖЬ! МОЛИТЕСЬ О РУССКИХ ЛИДЕРАХ! Вспомните, как наших великих воинов, князей Рюриковичей, травили в Золотой Орде. Чем Россия сегодня отличается от Золотой Орды? Ничем.

В зеркалах вечности.

Светошок, отменивший болевой.

1-го и 2-го марта 1995-го в Бостоне, где уже 2 года жила наша семья, случился ледяной шторм. В доме и за окнами хозяйничало чудо. В комнатах-анфилладах насчитывалось... 17 окон, и с раннего утра, ошарашенная, стояла я то у одного из них, то у другого, поражённая зрелищем неузнаваемого Города. Бостон – плыл и пылал, в первом весеннем солнце, бесчисленными хрустальными гранями. Это происходило от двойных контуров деревьев, домов, дорожных знаков, вывесок магазинов и кафе. Многократно усиленная яркость преломлённого в хрусталях света ослепляла, ранила глаза, и уйти от этого было невозможно, по причине полного отсутствия штор. Впервые в жизни столкнулись с таким явлением, возможно это был эффект Атлантики: Бостон расположен у открытого океана.

Да что там свет ранил глаза, – буквально сметал физические границы, менял, перемещал бытиё и сознание. Возможно произошло что-то, сродни эффекта отражённых друг в друге зеркал, сколько их было вокруг! Как позже узнала, такой эффект может «уводить» из 3-х мерного мира, и попасть в иную реальность, разумеется, для любого потрясение. Слёзы лились потоками, хотя ничего ещё не ведала о том, что Влада больше нет. Непонятно было, что с этим делать, куда деваться, как вообще дальше жить. Утопленная золотыми, синими,ярко-розовыми потоками, испытывая одновременно и ужас, и благоговение, я понимала только одно: что-то происходит. Что-то меняется – и вокруг, и внутри меня самой. А это, действительно, так и было. Происходила очередная духовная катастрофа: Россия летела в чёрную дыру. Душа осознавала и против моей воли вовлекалась в происходящее.

Глаза болели, но оторваться от потрясающей красоты, «заняться делами» было невозможно. Хотелось просто стоять, смотреть, смотреть, пока не погибнешь, – это точно был какой-то гипноз. Он и сформировал по-видимому «подушку безопасности», и когда в 4 часа дня сообщили в «Новостях» о гибели Листьева, сердце восприняло чудовищную весть отстранённо, как ещё одну грань происходящего с природой. Не помню отчаяния или ужаса; лишь лавина грусти, света, чистоты. Солнце – и сквозь него – потоки искр, красок, слёз. Вдруг показалось, что смотрю на Хрустальную Землю его глазами. Кто знает, может именно такой он её и видел тогда: Хрустальный Терем, со сказочно-прекрасной Царевной, изливающей в мир семицветные радуги кокошника, вышивок, ожерелий... За неё он отдал жизнь. СВОБОДА!

Потом, когда мир вернулся в свои берега и измерения, какое-то время не верила в его уход. Старалась не думать, ничего не знать и продолжать верить в то, что он с нами. Потому что НЕ МОГЛИ мы тогда потерять Владислава, как не может человек потерять свою Надежду. Нас обманули коммунисты, нас обманул Ельцин, обманул ГКЧП, обманул Горбачёв. Оставался только Листьев, в которого Россия верила как в бога. Отнять у нас Влада – в то время это означало толко одно: смерть. Накинуть петлю – и вышибить табуретку ис-под наших ног. Только так, и не иначе. Но смерти живой организм, хоть и подавленный, и умученный, не приемлет. Поэтому подсознание активно отвергало информацию столь разрушительного характера. Казалось, что ничего не изменилось, Влад продолжает свою работу, и конечно любит всех нас по-прежнему.

Но постепенно журналист во мне начал побеждать. Мало-помалу стала собирать статьи, любую информацию, фотографии, свидетельства. Днями анализировала события, следила за ходом следствия. Негодовала, на что-то надеялась, самое удивительное – подсознательно ожидала встречи, чтобы самой расспросить его обо всём. Так появились эти стихи, ещё по сверкающим следам мартовского ледяного шторма.

Это были стихи – как бы от лица самого Влада, о том, что он жив и идёт дальше. Так же привычно, неуклонно идёт вперёд. В них был какой-то ключ, момент истины. Разве же он мог остановиться? И разве кто-то смог бы преградить ему дорогу пистолетом? Это утопия, остановить такого, с таким вот впивающимся взглядом, с таким лбом, способным прошибить любую стенку, с таким вот сжатым ртом? Готовность спортсмена «на старт!», космонавта «на взлёт!» – в каждой чёрточке, в каждом жесте. И когда всё-таки решилась рассмотреть фото, в подъезде дома (не хотелось видеть его таким), нашла своему чувству полное подтверждение. Выражение лица Влада! Всё то же самое его спокойствие, презрительно-ироничное «и этого вы от меня добивались? Боже, какие мелочи...» Он не изменил своему мужеству, не изменил разуму, не изменил самому себе. Остался – на той же самой твёрдой гражданской позиции, которой исторически и по сей день так не хватает русским.

Арлингтонский мемориал

Цветение вишен и сакур в столице США –

чудо света, которое хотят увидеть люди со всёго мира.

Встреча в Зазеркалье.

И вот, цветущий Вашингтон, Пасха-2001. 6 лет прошло с того дня, когда мы рухнули в другое измерение, без Влада Листьева. Снова Весна, снова всё вокруг победно заливает солнце. Снова это волнующее дыхание надежд, веяния перемен – таинственный зов Жизни. И снова – Влад. Что за мистика, вновь сияние хрусталей! Он поселился здесь высоко-высоко, в самом центре столицы США, в прозрачном дворце Свободы. А точнее, в переливчатом радужном свитке имён журналистов, отдавших за свободу Слова свои жизни. Не предавших её, не изменивших, претерпевших до конца. Прекрасная Царевна Свобода бережно хранит здесь имена верных своих избранников. Она высоко развернула и гордо подняла над миром Хрустальную Святыню – список их имён.

Что же получается, в парке Свободы мы впервые, хотя соседи-то давным-давно? Ну, здравствуй, наш дорогой, наш единственный! Тебя никто и никогда не заменит. Как здесь устроился, показывай всё как есть. Так, так, красотища необыкновенная. Высоко. Торжественно. Тихо. Многоцветное царство хрустальных граней. С одной стороны – стрела Вашингтонского монумента. С другой – Национальный Собор, точная копия Нотр Дама. Потомак тускло отсвечивает где-то внизу. А какие соседи! Бенжамин Франклин, Джеймс Гордон Беннетт, Фредерик Дуглас, Томас Пэйн. Да и наших великих имён здесь много : Дима Холодов, Лариса Юдина, Артём Боровик.

Стильно! Головокружительно. Величественно. По тебе шапка, по тебе. Ты всегда отличался вкусом, шиком, при этом и серьёзностью. Пожалуй, в России долго ещё не построить таких прекрасных мест Памяти, как на берегах могучего Потомака. Что ж, может и правильно, что ты здесь? Америка многое даёт нам, русским, чего мы были лишены. Здесь начинаем оттаивать и снова верить в торжество справедливости. Здесь наше привычное Русское сиротство и одиночество претворяются в обострённость надежд и в неуёмное желание работать, работать... Какие-то парадоксы пространства-времени, не находишь? Перерождение, глубинная память, чувство свободы. СВОБОДА!

Поздравляем, Влад, с полным и окончательным её Приходом! Ты честно её завоевал, и она – самое прекрасное, что ты мог бы подарить лично мне. Спасибо! И прости, что черпая в тебе силу и защиту, не смогли уберечь и защитить тебя. Обещаю показать твои высоты и этот хрустальный дворец – всем там, на всё ещё не повеселевшей Родине. Ничего, не надо огорчаться, оглядываться назад, останавливаться. Надо очень постараться и попасть с тобой в один шаг. Чётко держать строй и шеренгу, это главное. Потому что твоё мужество – не остановимо. И это мужество – мужество всех русских, и здесь, и там. И вообще – оно для всех. Так смерти – не существует, упрямец? Тогда – владей миром, лети высоко! И жди новых стихов!

Зеркала Памяти. Сегодня на них сверкают 2 323 имени погибших журналистов.

От Влада

Мне ещё виден мир – пучками

какой-то серой мельтешни.

За милицейскими свистками

плывут болотные огни.

И этот звон ещё, бренчащий,

гарь с кровью – ляпис на губах.

Вот вам и правда: уходящий

всегда уходит впопыхах.

Ещё проезжие машины

терзают визгом тормозов.

Но что-то выгибает спину

и тянет прочь от голосов.

Они – взывают, наклоняясь,

и роются, как в потрохах.

Я – распрямляюсь. Отрываюсь.

Опять от низости в бегах.

Бегу! От копоти подъездной

перелицованной Москвы,

где больше не проходят съезды,

но все по-прежнему правы.

От вечной копоти подъездной,

милиции, зевак, собак,

от Русской тошноты болезной,

что всё не так.

Иду! Улавливаю гулы.

В грудь – золотой напор волны.

Меня каким-то ветром сдуло

в свои мальчишеские сны,

когда я школьником серьёзным

здесь проходил, среди берёз...

Послушайте, ещё не поздно:

вопрос!

Вопрос – всем вам, в последнем «Пике»,

в последний Час.

Толчки. Носилки. Фотоблики...

Не слышите! В который раз!

6 апреля 1995 года, Бостон.

Стильно. Головокружительно. Величественно.

Но их жизнь – бесценна!

А как же надо, надо услышать всё, что крикнули в последнем напряжении воли, в последнем земном усилии, все ушедшие в вечность журналисты! После смерти Влада, на встрече со зрителями, посвящённой его памяти, Артём Боровик сказал: «Давайте называть вещи своими именами. Всё, что происходит в стране при данной власти, происходит с её ведома и необходимо прежде всего ей». Мы все знаем, кто заказал Влада. Нам прекрасно и давно известно, кто заказал Игоря Талькова, Диму Холодова, Ларису Юдину, Георгия Гонгадзе. Уверена, что и Тёма Боровик, готовивший в марте 2000 г. к публикации материалы о взрывах в Москве, был заказан, и тоже понятно кем. Мы знаем всех, поимённо. Их не надо разыскивать через Интерпол, через суды и следственные органы. Которым эти люди-нелюди платят и которые кормятся от их жирных столов.

Сегодня убийцы мнят себя хозяевами жизни. Они не скрываются и разгуливают на свободе, более того – сидят в Кремле и в Думе. Они поучают, выступают по телевизору, фамильярно подходят к друзьям Влада, здороваются с ними за руку. И эти «друзья», учтиво кланяясь, принимают от них зарплаты, поют им дифирамбы, танцуют под их дудки. У подпрыгивающего от нервной дрожи в кресле перед камерой Леонида Парфёнова хватает экстравагантности пригласить... г. Илюмжинова к себе в программу, которая так и называется «Герой дня». Вот такие они теперь, наши герои. И это – действительный и самый страшный позор всей страны. Мы боимся сказать правду, поэтому автоматически становимся соучастниками этих грязных преступлений, раз молчим. Поэтому и не живём, никак не начнём по-человечески жить. Ведь жизни без правды и без совести – не бывает.

Встреча в Зазеркалье-2

Дополнение от 06. 06.2003

Хотите верьте, хотите нет, но встречи с Владом на том не закончились. В самом начале июня, в ночь на 1-е, видела Листьева во сне настолько реально, что запомнила эту новую встречу, опять на Пасху, в подробностях. Москва. Накрапывает тёплый дождь, сумрачно. Резкие гудки машин. Наблюдаю за людным проспектом из окна автомобиля. Элегантный, высокого роста мужчина выходит на остановке из трамвая. Обыкновенного, красного, со звонком. Он в плаще стального цвета с поднятым воротником – идёт дождь. Неторопливо осматривается, переходит дорогу, по расчерченному переходу, Вдруг резко берёт влево, к нашей машине, припаркованной у тротуара. Издали радостно улыбается, машет рукой. Открываю кнопкой окна; он наклоняется и с той же улыбкой тянется к моей руке, через водителя, так как сижу на месте пассажира. Говорит громко, из-за уличного шума, почти кричит:

– Привет, ну как ты здесь? (явственно ощущаю тепло)

– Владик, ты?

– Да я же, я, неужто не узнаёшь. (Действительно, трудно узнать без очков...) Рассказывай, рассказывай!..

– Владик... Слава Богу, только вот трудно, очень тяжело видеть всё это...

– Да-да. (опускает глаза, вздыхает; прищурившись смотрит на поток машин; слегка влажные волосы ерошит ветер).

Кто бы подумать мог, что так всё обернётся. Мужиков-то не осталось. Нынешние как бабы продаются, за тряпки, за парфюм... Знаем, знаем. Ты уж давай держись. Ты... (минуту смотрит в глаза молча; слёзы, или дождь?) ты уж давай того, не подведи, мать. Мы верим. Верим, слышишь? (ближе наклоняется, пристальней заглядывает в глаза, понимаю ли.)

– Влад, дорогой...

– Мы верим!

Пожимает мою руку, накрывая ладошкой сверху, так как вцепилась обеими в сумку. Кивает рядом сидящему, улыбается. Влад тоже взволнован и кажется слегка расстроен. Ему надо идти, он выпрямляется в полный рост. И вдруг – шпарит солнце! Запомнился его силуэт, облитый ослепительным светом, в дрожащих радугах, уходящий ввысь... Ветер, и он идёт по своей Москве размашисто, небрежно, спортивно. Подтянутый, широкоплечий, элегантный, как всегда. Носки ботинок слегка загребает внутрь. Ветер играет полами стильного серого плаща. У Влада прекрасное настроение. Во истину, таких как он, остановить невозможно. Так я воочию увидела сама, эту его Неостановимость Мужества.

Долго после этого сна не покидало ощущение сердечной теплоты и невыразимой радости. Это было чувство встречи с дорогим, родным человеком, с братом. И это была не только радость, но и гордость за него, гордость за себя – какой у меня брат, какое счастье быть рядом с ним. За всех ушедших русских журналистов, писателей и поэтов мы молимся и поминаем их вместе с Новомучениками, в нашем Храме. На Литургии Вознесения 5-го июня поставила отдельную свечу – за моего дорогого брата, за Влада Листьева.

ЖИЗНЬ – ПОБЕЖДАЕТ!

Река Потомак. Цветение вишен и сакур в Вашингтоне, D.C.

Владей миром, лети высоко,

даруй нам своё мужество!

LUCH 2001 – 2018